«С 1985 года жители без нидерландского гражданства, но которые жили в Нидерландах на законных основаниях более пяти лет и больше, имели возможность участвовать в муниципальных выборах. Основной аргумент за то, чтобы дать им это право, заключался в том, что это поспособствует их интеграции. (…) Контраргументом к идее о политическом участии стала боязнь «этнического фактора» в политике. (…) Другие боялись того, что предоставление права голова приведёт к созданию Исламской партии и затем к новому — потенциально ортодоксальному — религиозному движению». —

(Тилли, Феннема и ван Хилсюм, 2000)

Эти слова можно найти во вступлении из книги The Ethnic Vote, опубликованной в 2000-х политологом Жаном Тилли. Тилли описывает политическую дискуссию поздних семидесятых о расширении избирательного права. Сегодня странно читать эти слова: Тилли процитировал дебаты для того, чтобы показать, что заявленные аргументы были актуальны и в 2000-х. Сейчас, 20 лет спустя, эти слова вызывают те же чувства. Аналогичные мнимые риски, ассоциированные с участием в политике людей с миграционным опытом (которые определяются Нидерландским статистическим агентством как те, кто родился за границей или имеют, по крайней мере, одного родителя, рождённого за рубежом) до сих пор выставляются напоказ.

С успехом в Нидерландах таких партий, как DENK, NIDA и BIJ1, тема вновь стала горячо обсуждаемой. Две из этих партий, BIJ1 и DENK, будучи основанными людьми с миграционными корнями, выиграли места на парламентских выборах в марте 2021-го. Хотя их программы и отличаются друг от друга, обе партии яростно борются против дискриминации и за инклюзивность. DENK берет свое начало из социал-демократической партии и позиционирует себя как движение за мигрантов, сочетающее прогрессивные и консервативные ценности. NIDA ведёт себя похоже, но явно вдохновляясь исламом. BIJ1 фокусируется на борьбе против расизма и дискриминации в Нидерландах, стремясь к «радикальному равенству» и экономической справедливости.

Где же мы находимся после 35-ти лет? Многолетние исследования явки, предпочтений и выбора партий избирателями с миграционным прошлым показывают, что успех этих партий отчасти связан с неспособностью традиционных партий быть инклюзивными. На выборах марта 2021-го года традиционные прогрессивные партии понесли существенные потери, в то время как новые партии, подчеркивающие инклюзивность и антирасизм, к примеру, BIJ1 и NIDA, стали лишь популярнее. Партия Труда и GroenLinks традиционно были первым выбором у избирателей с миграционным прошлым. Если они хотят заручиться поддержкой этих людей в будущем, то существующие прогрессивные партии должны приветствовать их идеи, предпочтения и интересы.

Добиваясь голосов

В Амстердаме за явкой избирателей из основных групп мигрантов — турок, марокканцев и суринамцев — следили во всех муниципальных выборах с 1994-го года, включая первое поколение, которое было рождено за границей, и второе поколение, у которого хотя бы один родитель был рожден за границей. Результаты очевидны: явка гораздо ниже среднего по городу с некоторыми исключениями в сообществах турок. Исследования в других городах, датированные 1994, 1998 и 2006 годами, показывают похожие результаты. На национальные выборы избиратели с миграционным прошлым также приходят на избирательные участки в меньшем количестве.

Низкая явка может подорвать доверие к политикам и их легитимность, а, следовательно, она потенциально опасна для демократического процесса. Более того, она приводит к риску того, что голос некоторых групп может быть не услышан. Мы остаемся с крошечным количеством информации о политических предпочтениях тех, кто не голосует.

Наше исследование обнаружило, что существует прямая корреляция между составом населения некой территории и явкой на муниципальных выборах. В бедных районах Амстердама с более низким средним уровнем образования и большей долей жителей с турецким, марокканским или суринамским происхождением вероятность участия в голосовании ниже среднего (с поправкой на социально-экономические и демографические переменные). Эта картина соответствует другим странам Западной Европы, где пожилые избиратели, избиратели с более высоким уровнем образования и избиратели из семей из немигрантской среды голосуют относительно чаще.

Существуют разнообразные индикаторы того, что люди с миграционным опытом имеют частично иные интересы, политические идеи и предпочтения, которые не – или слабо – представлены в современной политической системе. Одним из примеров является их опыт институциональной дискриминации, который привлёк повышенное внимание после смерти Джоржа Флойда в США. Повторение дискриминационных практик на всех уровнях общества, в то числе внутри важных институтов, теперь привлекает больше внимания, в то время как годами ранее этот вопрос упускался из виду. Когда избиратели с миграционным прошлым не чувствуют себя дискриминированными и узнают себя в политике и политиках, они с большей вероятностью будут участвовать. С другой стороны, если они чувствуют себя исключёнными, они не будут участвовать.

Те, кто не голосуют, скорее проголосуют, если есть партия, которая представляет их интересы. На муниципальных выборах 2018-го года недавно сформированная партия DENK пользовалась большой привлекательностью для низкоквалифицированных работников, молодежи и женщин турецкого и марокканского происхождения – именно тех групп, от которых мы могли бы ожидать политических идей, отличных от идей других политически активных граждан. К примеру, они часто сочетают консервативные культурные ценности, такие как ограничение эвтаназии и защита традиционной семьи с поддержкой идеи государства всеобщего благосостояния и с подчеркнутой важностью разнообразия и инклюзивности.

Низкая явка может подорвать доверие к политикам и их легитимность.

В то же время новые альтернативы не спешат собирать вокруг себя всех избирателей. На местных муниципальных выборах 2018-го года явка явно выросла только среди жителей Амстердама турецкого происхождения, но так и осталась низкой среди жителей-марокканцев и жителей-суринамцев. Ни лидер партии DENK марокканского происхождения, ни новые партии вроде BIJ1 и Ubuntu Connected Front, мобилизующие сообщество суринамцев, не побудили больше людей голосовать. Успех DENK можно объяснить тем, что партия эффективно использовала обширную сеть организаций вроде мечетей и социально-культурных ассоциаций для связи с потенциальными избирателями. Другим партиям задействовать эти связи было сложнее.

Исследование, проводившееся с 1994-го года, показало, что избирателям с миграционным опытом часто важно проголосовать за кандидата с теми же корнями. Амстердамцы с миграционным прошлым значительно чаще голосовали за кандидата с таким же происхождением и объясняли этот выбор тем, что этот кандидат будет защищать их интересы. Несмотря на это, исследование также показало, что ни одна группа не голосует более «этнически», чем люди без миграционного опыта. Подавляющее большинство таких избирателей проголосовало за кандидатов без миграционного опыта во время муниципальных выборов 2018-го года в Амстердаме.

Выбирая партию

Люди с миграционным прошлым традиционно отдают явное предпочтение Партии Труда и в меньшей степени GroenLinks. В 1990-х GroenLinks пользовались отдельным успехом среди этих избирателей благодаря их члену парламента Мухаммеду Рабу. Когда он ушел из парламента, многие голосующие за GroenLinks также ушли. С успехом Партии Труда среди людей с миграционным опытом всё ещё сложнее. Есть множество объяснений: роль премьер-министра и политика Джупа Ден Уйла в 1970-х, когда большая часть мигрантов прибыла в Нидерланды; связи с профсоюзами; не стоит забывать и о пространстве, которое Партия Труда предоставляет политикам с миграционным опытом с 1985-го года. Муниципальные выборы 2006-го года стали одновременно и высшей точкой, и поворотным моментом в этих событиях. Партия Труда одержала крупную победу на этих выборах, особенно в больших городах, 80% жителей Амстердама с миграционным опытом проголосовали именно за эту партию. Но в последующие годы выбор партий стал всё более и более разниться, отчасти из-за более независимого второго поколения.

В последующие годы мультикультурные партии, которых окрестили партиями мигрантов и для мигрантов, стали известнее. На муниципальных выборах 2018-го года в Амстердаме три четверти турецко-нидерландских избирателей и половина мароккано-нидерландских избирателей проголосовали за DENK. Исследование показывает, что DENK – это партия, которая представляет интересы мусульман и что её корни лежат в консервативной части турецко-нидерландского религиозного сообщества. В отличие от любых других партий, DENK перевела всё разочарование турецко-нидерландских и мароканно-нидерландских избирателей дискриминационным и поляризованным политическим климатом в Нидерландах в голоса. Разочарование в существующих политических партиях в последние годы привело к высокому градусу цинизма среди избирателей с миграционным опытом и представляет из себя благодатную почву для успеха DENK.

Уровень образования является ещё одним фактором, определяющим поведение людей с миграционным прошлым на выборах. В Амстердаме в 2018-го году DENK и Партия Труда были относительно популярны среди людей с миграционным прошлым и более низким уровнем образования. Избиратели с миграционным опытом и более высоким уровнем образования, напротив, относительно чаще голосовали за социал-либеральные D66 и GroenLinks. Эти различия важно подчеркнуть: люди с миграционным опытом – это отнюдь не однородная группа с одинаковым выбором и интересами. В конце концов, решающим является их индивидуальный выбор.

Вопрос политической культуры

Внимание к предпочтениям избирателей с миграционным опытом может привести к стереотипам. Тем не менее, важно продолжать изучать политическое участие этой группы: как ещё мы можем привлечь внимание к структурно низкой явке? Сегодня это нужно делать иначе, чем в прошлом.

Партии должны не просто включать кандидатов из различных групп мигрантов в список, но и демонстрировать их инклюзивность. Левые партии в Нидерландах уже делают так на уровне политического дискурса, четко выступая против дискриминации и за разнообразие, но инклюзия должна выходить за рамки дискурса. Распознание институциональной дискриминации и принятие против неё мер, в том числе внутри их организаций, должны быть чёткой и структурной целью. Партии должны гарантировать разнообразие на всех уровнях, от правления до политических групп и комитетов. Это не произойдёт автоматически и потребует различные методы рекрутирования. Также есть возможности для улучшения в области политической культуры. Акцент на качестве в ответ на вопросы о разнообразии среди кандидатов не соответствует инклюзивной культуре.

Инклюзивность означает, что опыт и пожелания избирателей с миграционным прошлым лучше слышат внутри партий. Она не означает, что партии должны изменить свои программы для того, чтобы соответствовать всем желаниям этих групп. Прогрессивные партии, впрочем, могут вдохновляться множеством формальных и неформальных групп по интересам и организаций, отражающих разнообразие общества. DENK, BIJ1 и NIDA имеют в разы более тесные связи с такими организациями, как нидерландское движение Black Lives Matter и различные группы интересов мусульман. Для традиционных прогрессивных партий эти усилия означают вступление в дискуссию с этими группами по сложным и часто болезненным вопросам, таким как дискриминация на рынке труда и в сфере образования, исключение религиозных групп в преимущественно светском обществе, уязвимые группе в обществах мигрантов и религиозное образование.

Низкую явку и поведение людей с миграционным прошлым в качестве избирателей нельзя рассматривать в отрыве от широкого контекста политики ужесточения и последующего за ней дискурса. На мусульман она настроена потенциально максимально агрессивно. Именно в этом свете мы должны рассматривать низкую явку (признак ухода) и выбор таких партий, как DENK, BIJ1 и NIDA (присоединяются, но с явным несогласием). Левые партии должны принять близко к сердцу призыв людей с миграционным прошлым о признании дискриминации и стремлении к инклюзии. Динамику за последние 35 лет можно изменить. Но наихудшим вариантом стал бы

возврат к менталитету 1970-х: с одной стороны, просить об интеграции, а с другой – обвинять другие партии в «раздробленности». Реальность текущей задачи не имеет отношения к обоим крайностям. Нужно найти новый путь для инклюзивности.