Зеленое движение разделено на два сектора, различающиеся видением того, как выглядит идеальное зеленое общество. Одна сторона представляет себе глобальную деревню, где свободные люди живут в энергоэффективных городах и сочетают экологическую политику с новыми технологиями для создания устойчивого общества. Доминирующими ценностями в этой концепции являются индивидуализм, рациональность и оптимистический взгляд на развитие и технологии. Сторонников такой точки зрения принято называть экомодернистами.

С другой стороны, мы наблюдаем социальную перспективу, согласно которой мы должны стремиться переехать из города в сельскую местность, строить небольшие сообщества, отказываться от новых технологий, в качестве решения климатического кризиса, и вместе с этим, изменить свой образ жизни и наши отношения с самой матерью-Землёй. Здесь основное внимание уделяется холизму, духовности, технологическому скептицизму и локальным решениям. Сторонников этой точки зрения часто называют глубинными экологами. Хотя эти два видения существуют параллельно, в рамках зеленого движения, им часто трудно достичь консенсуса. Чтобы понять, как они возникли и почему они так разнятся, нам нужно вернуться на 400 лет назад: к возникновению того, что обычно называют современностью.

Мир для владения или разочарованный мир

В 1620 году Фрэнсис Бэкон опубликовал свой шедевр Novum Organum, книгу, которая навсегда изменила западное мышление. В этой книге Бэкон выступает за научный метод, при котором изучается природа и делаются выводы на основе наблюдений. Бэкон утверждал, что это поможет нам расширить наши знания о мире и разработать новые технологии. Сегодня это может показаться очевидным, но в 17 веке знания определялись традициями, религией и обычаями, а не эмпирическими исследованиями. Бэкон представляет себе человечество, в котором новые знания, полученные в результате изучения окружающего мира, принесут пользу каждому. Затем эти знания используются, чтобы взять под контроль природу с помощью новых технологий, что ведет к восходящей спирали, по которой человечество все дальше и дальше движется от варварства к цивилизации. В конце концов, предсказывает Бэкон, человечество будет полностью контролировать природу и «распространит власть человечества над вселенной».

Многое из того, о чем мечтал Бэкон, действительно произошло. Сегодня все мировые знания доступны через телефон у вас на ладони. Были искоренены такие болезни, как оспа, которая раньше убивала миллионы людей, и можно надеяться на излечение новых недугов. Благодаря новым технологиям продолжительность жизни теперь вдвое больше, чем во времена Бэкона, и, разумеется, люди существуют в гораздо более комфортных условиях. Идея Бэкона о том, что знание должно основываться на рациональных наблюдениях, а не на традициях и религии, также заложила основу просветительских идей демократии и равенства. Экомодернисты сказали бы, что образ мышления Бэкона создал современное общество, которое мы имеем сегодня, и что любые социальные проблемы должны решаться с помощью того же мышления. Более общая рациональность, больший объем знаний, б’ольшие права личности, более высокий темп глобализации.

Мечта Бэкона о восходящей цивилизации – это мечта о вечном экономическом росте, а исчерпывающая эксплуатация природы является самоцелью.

Однако не все согласились с идеями Бэкона. В мире Бэкона природа бесправна. Напротив, Бог дал человеку природу для эксплуатации. Макс Вебер, отец социологии, заметил в начале 20 века, что новый рациональный социальный порядок, возникший благодаря Бэкону (обычно называемый “современностью”), привел к разочарованию в мире, не в последнюю очередь – в природе. В прошлом природа была чем-то волшебным; каждый чувствовал связь с нею и считал себя её частью. Когда же всё изучено, с научной точки зрения, эта мнимая магия жизни исчезает. Вместо того, чтобы идти по лесу и любоваться его очаровательной красотой, мы идем через тот же лес и видим ряд биологических процессов или даже набор природных ресурсов, которые нужно добыть. Такие философы, как Мартин Хайдеггер и Теодор Адорно, опасались, что процесс современности отдаляет нас от природы и не позволяет увидеть ее истинную ценность.

Таким образом, современное мышление закладывает основу общества потребления. Мечта Бэкона о восходящей цивилизации – это мечта о вечном экономическом росте, а экстрактивная эксплуатация природы является самоцелью. Больший контроль над природой означает более сильную цивилизацию. Объедините это с повышенным индивидуализмом, который также является признаком современности, и в результате получится эгоцентрическое общество, в котором единственная цель природы – удовлетворять желания потребителей.

Современность в зелёном понимании

Можно упомянуть и много других критических признаков современности. Для целей же этой статьи важно то, что глубинные экологи согласны с тем, что современность отделила нас от природы. Они считают, что социально и экологически устойчивое общество не может быть создано в контексте, где так явно доминируют идеалы современности. Перспективы современности имеют далеко идущие последствия, и в этом случае, предпочтение отдается зеленой политике.

Например, экомодернист может рассматривать генетически модифицированные организмы как некий положительный момент. По их мнению, создание сельскохозяйственных культур, для которых требуется меньше воды и меньше пестицидов, может быть полезно для окружающей среды. Это работает в том случае, когда природа приручена, а природа и человечество становятся победителями. С другой стороны, глубинный эколог обеспокоен воздействием ГМО на биоразнообразие, а также принципиально скептически относится к тому, этичен ли процесс, когда человечество создаёт растения неестественным путём. В их парадигме, природа не должна существовать только ради человечества.

Другой пример – ценность животных. Экомодернисты часто не поощряют мясоедение, исходя из концепции прав животных. Экомодернисты приписывают ценность каждому отдельному животному, своего рода индивидуальное право. Глубинный эколог с меньшей вероятностью будет противостоять всякому мясоедению, поскольку поедание животных может быть частью естественного цикла. В то же время, глубинного эколога гораздо больше заботит биоразнообразие, тогда ценность животного заключается не в его индивидуальности, а в его месте в более крупной экосистеме.

Наконец, следует упомянуть о разнице между городом и деревней. Экомодернист предпочитает город. В их концепции город может быть ресурсоэффективным благодаря общественному транспорту и энергоэффективным домам. Анонимность города дает возможность выражению индивидуальной свободы и разнообразия. Глубинные экологи предпочитают сельскую местность, поскольку она ближе к природе, но также жизнь там ближе и к своим соседям; там происходит замена анонимности города сообществом и локальной демократией.

Нам, участникам зеленого движения, необходимо найти баланс между данными расходящимися потоками мысли. Однако для этого, сначала нужно понять друг друга. А чтобы понять друг друга, нам надо определиться с нашими взглядами на природу и современность.

Перевод Людмилы Гавриленко