Анна К. – типичная 16-летняя европейская покупательница модной одежды. Как и многие подростки, она любит часто обновлять свой гардероб модной уличной одеждой и новыми стильными аксессуарами. Будучи старшеклассницей с ограниченным бюджетом, она отдает предпочтение недорогим брендам и запойно бежит на январские распродажи, балуя себя импульсивными покупками, которые она, вполне возможно, не наденет более одного раза.

По общему признанию, Анна выглядит мило в своей блестящей футболке, облегающих джинсах и гладиаторских босоножках на массивном каблуке. Но за милыми вещами стоит такая цена, которую планета больше не может себе позволить.

Начнём с её томимой жаждой хлопковой футболки, которая впитала почти три тысячи литров воды, прежде чем увидела стиральную машину. По оценкам, индустрия моды потребляет около 79 миллиардов кубометров воды в год на орошение хлопковых культур и промышленную переработку: этого достаточно для питьевой воды для 110 миллионов человек на весь год [1].

Футболка Анны также оставляет токсичный след. Примерно 3 процента сельскохозяйственных угодий в мире засеяны хлопком, однако на хлопок, по оценкам, приходится 16 процентов глобального использования инсектицидов и 7 процентов всех гербицидов [2]. Органический хлопок – хотя и требует больших затрат воды – является более устойчивой альтернативой, но в настоящее время он составляет менее 1 процента годового урожая хлопка в мире.

Не всё то золото, что блестит

Металлический принт на футболке Анны привлекает внимание по двум причинам: он добавляет блеска ее образу и одновременно сигнализирует о наличии токсичных фталатов. Краситель индиго – тоже коктейль металлов, таких как медь, мышьяк и свинец, вместе с опасными химическими веществами, такими как этоксилаты нонилфенола.

Текстильная промышленность является одним из крупнейших загрязнителей чистой воды в мире: на окрашивание и обработку текстильных изделий приходится 20 процентов всех промышленных загрязнений воды [3]. Несмотря на такие инициативы, как недавняя компания Greenpeace по детоксикации, побуждающая модных гигантов к нулевому сбросу опасных химикатов, использование токсичных веществ продолжается в отсутствии строгих глобальных правил.

Это подводит нас к этикетке «Сделано в Бангладеш» на недорогих скинни-джинсах Анны. Многие модные компании передают производство на фабрики в развивающихся странах, где не соблюдаются экологические нормы. Опасные химические вещества часто сбрасываются без обработки в чувствительные водные пути, где они загрязняют подземные воды биоаккумулятивными, разрушающими гормоны и канцерогенными загрязнители.

Страны с низкими зарплатами не только срезают экологические углы, но и печально известны нарушения трудовых прав. По оценкам, 40 миллионов человек ежегодно шьют более 1,5 миллиарда предметов одежды на 250 000 фабрик и потогонных фабрик, где бесчисленное количество рабочих лишены прав, справедливой заработной платы и этических условий труда. Небезопасные условия по-прежнему распространены в отрасли, несмотря на громкие инциденты, такие как катастрофа на Рана Плаза в Дакке, Бангладеш в 2013 году, в результате которой после обрушения здания погибло более 1000 рабочих. И хотя ярлык «Сделано в Европе» может указывать на лучшие условия, многие текстильщики в Восточной и Юго-Восточной Европе также сталкиваются с бедностью, опасными условиями и формами эксплуатации, такими как принудительная сверхурочная работа [4].

Поскольку текстильные фабрики, как правило, расположены далеко от богатых потребительских рынков, многие предметы одежды путешествуют на огромные расстояния на жадных и выбрасывающих углерод кораблях, самолетах и грузовиках. Скинни-джинсы Анны прошли полмира от Бангладеш до Финляндии: это более 6000 километров, но стоимость этого путешествия смехотворно низкая – примерно 20 центов. Многие изделия разрабатываются в одной стране, прядутся в другой, а затем, наконец, отправляются розничному продавцу, оставляя за собой грязный след транспортных выбросов. И в конце своего пути предмет, который проехал тысячи километров и может остаться непроданным, в конечном итоге будет измельчён или сожжен как «мертвый» отход одежды.

Океаны грязного белья

Узкие джины Анны представляют собой еще одну проблему: они сделаны из полиэстера, нефтепродукта. Синтетические ткани, такие как полиэстер, требуют более частой стирки, чем натуральные волокна – бактерии, распространяющие запахи, не любят ничего, кроме потной одежды из полиэстера. Но когда полиэстер стирают в домашней стиральной машине, это обостряет еще одну серьезную глобальную проблему: загрязнение океана пластиком.

Полиэстер, нейлон и акрил – это все формы пластика. Каждый раз при стирке они попадают в окружающую среду: по оценкам, одна загрузка белья выделяет сотни тысяч волокон. Эти волокна проходят через канализацию и очистные сооружения в водные пути и, в конечном итоге, в океан, где они поглощаются морскими обитателями и попадают в пищевую цепочку. Микроскопические частицы джинсов Анны на масляной основе могут оказаться на вашей тарелке в качестве «секретного ингредиента» вашего следующего ужина из морепродуктов.

Наконец, босоножки Анны демонстрируют ее красивые лодыжки, но оставляют страшный след. В среднем, производство одной туфли создает 14 километров углеводорода [5]. Ежегодно производя 15 миллиардов обуви, эта отрасль вносит значительный вклад в решение одной из самых серьезных проблем, стоящих перед человечеством сегодня: изменение климата. При производстве текстиля выбросы парниковых газов составляют 1,2 миллиарда тонн ежегодно – это больше, чем при международных рейсах и морских перевозках вместе взятых.

Более того, клеи и дубильные вещества, используемые в производстве обуви, содержат опасные химические вещества, такие как хлорированные фенолы, трибромфенол и шестивалентный хром. Старую обувь обычно выбрасывают, а не перерабатывают, обычно она попадает на свалки, где загрязняет почву и воду.

И горы отбросов растут год за годом. После того, как Анна пять раз стирала свою дешевую футболку, та уже потеряла форму и цвет. Она бросает свой выцветший верх в мусорное ведро и отправляется на поиски новой выгодной покупки: до 75 процентов модной одежды продается по сниженным ценам. Поскольку у потребителей меньше времени и больше располагаемого дохода, чем у предыдущих поколений, то дешевле и легче купить новый предмет, чем починить старый.

Системна ошибка: меньше значит больше

В общей сложности весь наряд Анны обошелся ей меньше, чем в 40 евро, но этические и экологические траты неизмеримо выше. Но насколько большую долю вины во всем этом загрязнении и расточительстве заслуживают Анна и миллионы потребителей, подобных ей?

«Самым большим препятствием на пути к устойчивой моде является господствующая бизнес-модель fast fashion. Модные кампании знают только один способ получить прибыль: сосредоточиться на скорости, производить большие объемы по низкой цене и продавать дешево. Это автоматически способствует развитию культуры одноразового потребления», – говорит Кирси Ниинимяки, доцент кафедры исследований моды и руководитель исследовательской группы Textiles Futures Университета Аалто в Хельсинки.

Модель «взять-изготовить-утилизировать» ведет к крайней расточительности, поскольку все больше людей покупают больше одежды и все быстрее выбрасывают ее. «Рынок перенасыщен. По оценкам, 30 процентов всей производимой одежды никогда не продаются. Чтобы продавать больше, розничные торговцы убеждают потребителей, что вещи, которыми они владеют, больше не в моде», – поясняет Ниинимяки.

«Пришло время для стратегических изменений на системном уровне. Нам нужно замедлить процесс и творчески изменить способы производства, продажи и использования одежды. Текстильная промышленность будущего должна основываться на принципах циркулярной экономики», – решительно заявляет она.

Циркулярная экономика – это новая экономическая модель, которая предлагает новые способы разработки продуктов для уменьшения количества отходов, предотвращения загрязнения и минимизации использования энергии. Вместо того, чтобы мгновенно превращаться в отходы после использования, продукты повторно используются и перерабатываются для извлечения максимальной ценности перед безопасным возвратом в биосферу.

Крупные текстильные бренды уже экспериментируют с круговыми инновациями. Adidas превращает океанические пластиковые отходы в высококачественную обувь, а Speedo производит купальники из остатков и обрезков. В настоящее время ключевой задачей является не производственная технология, а психология: оказывается, легче превратить пластиковый лом в обувь, чем изменить отношение потребителей.

Как специалист по перенаправляющему дизайну, Ниинимяки считает, что потребителей следует переучивать, чтобы они принимали альтернативы «медленной моды». «Большинство потребителей даже не знают, что именно они покупают и как это производится. Когда я говорю людям, что две трети их одежды сделаны из масла, они всегда бывают шокированы», – признается она.

«Ещё в 1950-х годах 30% дохода семьи тратилось на одежду. Сегодня эта цифра составляет менее 10 процентов, а одежды у нас в 20 раз больше. Одежда просто слишком дешевая. Пришло время искоренить мнение, что мода должна быть недорогой – мы можем позволить себе инвестировать в лучшее качество.»

Интерес к переходу к круговой модели текстильного производства растет, но показатели рециклинга\переработки\ текстиля остаются низкими. Профессор Ниинимяки считает, что инструменты регулирования, налоги и финансовые санкции смогут самым быстрым образом изменить ситуацию.

«В Европейском союзе действует множество хороших законов, но даже самые лучшие законы бесполезны, если они не применяются и не контролируются в странах, где фактически производятся текстильные изделия. Нам нужна строгая регламентация, которая соблюдается повсеместно. Воздействие на общество и окружающую среду необходимо систематически измерять», утверждает она.

Европейский союз ограничивает использование большого количества химикатов в текстильных изделиях, продаваемых в Европе. Большинство из этих ограничений перечислены в регламенте REACH EC, а в Приложение XVII REACH недавно были внесены поправки, запрещающие опасные уровни веществ, классифицируемые как канцерогенные, мутагенные или токсичные для воспроизводства.

Европейская комиссия в настоящее время работает над обязательной маркировкой происхождения текстильных изделий. В настоящее время маркировка “made in” является добровольной. Также нет общеевропейского законодательства об использовании символов для инструкций по стирке и другого ухода за текстильными предметами.

Ещё одним желанным инструментом регулирования может стать налог на выбросы углерода для стимулирования энергоэффективности на фабриках и увеличения использования переработанного полиэстера, который имеет гораздо меньший углеродный след, чем чистый полиэстер. Однако на данный момент переработанный полиэстер непомерно дорог.

«Есть много проблем на пути к экономике замкнутого цикла. Не существует единой политической меры, которая могла бы решить всех из них», – отмечает профессор Риина Антикайнен, директор Программы устойчивой циркулярной экономики Финского института окружающей среды (SYKE). Помимо регулирования, Антикайнен предлагает направить денежные инструменты, такие как государственные инвестиции, на поддержку более замкнутых бизнес-моделей. «Вопрос о текстиле следует рассматривать с комплексной точки зрения, учитывая экологические и социальные последствия на протяжении всей жизни, и следует разработать широкую дорожную карту для действий и мер».

ФУТБОЛКА ИЗ ХЛОПКА

• 227 г футболки = 2700 литров воды.
• 1 кг хлопка = 3 кг химикатов.
• Выращивание хлопка = 16% мировых пестицидов + 8 млн тонн удобрений ежегодно.

ПОЛИЭСТЕРНЫЕ ДЖИНСЫ

• Волокна на пластиковой основе составляют сегодня 60% рынка одежды.
• 342 млн баррелей нефти ежегодно используется для производства текстильных волокон на основе пластика.
• Ежегодно при стирке текстильных изделий в океаны попадает 0,5 млн тонн пластикового микроволокна> = 50 млрд пластиковых бутылок.

ЦВЕТНОЙ ШАРФ

• Окрашивание и обработка текстиля = 20% глобального промышленного загрязнения воды.
• Годовое производство текстиля = 43 млн тонн химикатов.
• Красители и пропитки содержат тяжелые металлы, например Cu, As, Pb, Cd, Hg, Ni и Co + токсичные химические вещества, например фталаты и формальдегид.

ОБУВЬ

• 1 ботинок = 14 кг диоксида углерода.
• Ежегодно производится 15 млрд пар обуви.
• Токсичные вещества, например шестивалентный хром, признанный канцероген, используется для дубления кожи.

ФУТБОЛКА

• Футболка и нижнее белье на основе целлюлозы: биоразлагаемые и полностью компостируемые.
• Эффективное использование ресурсов, 100% возобновляемые ресурсы.
• Приоритетная переработка.
• Регенеративное древесное / растительное волокно из экологически чистых лесов и плантаций.

КОНОПЛЯНЫЕ БРЮКИ

• Возрождение местного производства: возвращаются конопля, крапива и лен.
• Отсутствие использования пестицидов, отсутствие выделения микроволокна, отсутствие токсичных веществ.
• Натуральные красители на растительной основе.

ПАЛЬТО

• Погодостойкое пальто из переработанных рыболовных сетей.
• Радикально улучшенные системы переработки пряжи, волокна и полимеров = возможность для бизнеса с доходом почти 100 млрд евро в год.

КАШЕМИРОВЫЙ ДЖЕМПЕР

• Блошиные рынки онлайн и услуги по аренде модной одежды: доступ без права собственности.
• Широкое распространение услуг по ремонту = значительное продление срока службы одежды.

САПОГИ

• Ботинки изготовлены из Zoa, искусственного заменителя кожи на основе коллагена, выращенного в лаборатории.
• Резиновая подошва из переработанных шин = экономия натуральной резины и меньше отходов на свалке.

Моральные волокна: что-то старое, что-то новое

Если будущее моды круглое, куда мы движемся? Сейчас 2049 год. Анне К. 46 лет, у нее 16-летняя дочь Мария. Из-за неконтролируемого глобального потепления температура Земли поднялась более чем на 2 градуса по Цельсию, и все больше земель страдают от сильной засухи. Большая часть оставшихся пахотных земель зарезервирована для производства продуктов питания, и действуют строгие правила для защиты истощающихся водных ресурсов планеты от дальнейшего загрязнения. Самоубийство быстрой моды – общепринятая реальность.

Одежда Марии не производит отходов. Большинство предметов изготовлено из возобновляемого сырья, такого как дерево, растения или водоросли. Некоторые из них производятся из переработанных побочных потоков и химически или механически переработанных материалов. Традиционные материалы, такие как конопля, крапива и лён, получили большое распространение, что привело к возрождению местного производства. Вслед за местным продовольственным бумом, местный текстиль станет горячей тенденцией в 2049 году. Потребители моды настаивают на том, чтобы знать точное происхождение каждого предмета, который они покупают. Многие друзья Марии придерживаются «диеты без полиэстера».

Сегодня она надела брюки, сделанные из экологически чистой местной крапивы, которая растет в северных широтах без использования пестицидов. Многие мелкие конопляные фермы в Европе занимаются сбором урожая, прядением, проектированием и производством на месте. Эти микро-лейблы производят небольшие партии прочной, качественной одежды в сотрудничестве с местными дизайнерами.

Поскольку токсичные химические вещества при обработке и отделке текстиля во всем мире объявлены вне закона, землистые цвета одежды Марии достигаются с помощью красителей растительного происхождения и экстрактивных веществ древесины.

Как любительница винтажной моды, Мария приобретает роскошную одежду через «одноранговый» обмен между сверстниками и услуги аренды с оплатой по факту использования, аналогичные Uber и Airbnb. Экономика совместного использования обеспечивает удобство и ценность для любителей моды, поскольку дешевле арендовать дорогие вещи, чем покупать их сразу. «Доступ без права собственности» — это кредо потребителя моды 2049 года.

Винтажный кашемировый джемпер Марии приобретен на блошином онлайн-рынке. Срок службы высококачественных самоочищающихся натуральных материалов, таких как кашемир, можно продлить на многие годы при тщательном уходе. Мария платит ежемесячную плату за починку определенного количества предметов одежды, чтобы продлить срок службы её ценных модных реликвий.

Многие предметы в гардеробе Марии поступают из побочных сельскохозяйственных и промышленных предприятий, а отходы направляются обратно в замкнутую экономику как ценный ресурс. Живя в Финляндии, она нуждается в прочной, непромокаемой верхней одежде. Её зимнее пальто сделано из переработанного нейлона, полученного из выброшенных рыболовных сетей. Подошвы ее кожаных animal-free сапог сделаны из переработанных автомобильных шин. В 2049 натуральный каучук более не используется в качестве материала для обувных подошв, и шины больше не попадут на свалки.

Её нижнее белье сделано из новых тканей на основе древесины, похожих на лиоцелл, полностью биоразлагаемую форму искусственного шёлка, изготовленную из растворенной древесной массы. Волокно лиоцелл может быть произведено в замкнутой системе, включающей обрезки переработанного хлопка, что дает шелковистую, экологически чистую альтернативу синтетическим волокнам.

Циркулярная экономика: хит сезона

Индустрия моды будущего – это индустрия, в которой нет отходов, только сырьё: мусор одной отрасли – сокровище для другой. Все материалы находятся в постоянном обращении.

Хотя гардероб Марии может показаться утопическим, это видение нельзя назвать ни фантастическим, ни нереалистичным. «Мы уже видим интересные инновации в технологиях производства текстиля. Полностью новые материалы разрабатываются из отходов и побочных потоков. Некоторые из них производятся с использованием микробов или грибов или с помощью биотехнологии», – описывает профессор Пирьо Кяэрияйнен, специалист по инновациям в области волокна в Университете Аалто.

«Есть много многообещающих новаторов в моде, которые занимаются интересной работой с переработанным контентом и ферментными технологиями, чтобы минимизировать использование первичных ресурсов», – добавляет Кяэрияйнен. Она приводит в пример Modern Meadow, стартап-проект из Нью-Джерси, который изобрел выращенный в лаборатории заменитель кожи, не содержащий животных, под названием Zoa™, первый биотехнологический материал на основе коллагена.

«Ещё одним пионером является Pure Waste, финская компания, которая вложила значительные средства в передовые механические системы для производства 100% переработанных тканей и пряжи», – отмечает она.

Она также высоко оценивает усилия Patagonia, американского бренда верхней одежды, который начал производить переработанный полиэстер из пластиковых бутылок из-под газировки в 1993 году. Patagonia недавно выпустила новую смесь ткани из переработанного хлопка и переработанного полиэстера, и генеральный директор Рик Риджуэй намекнул на будущее в этой сфере. Хлопковая футболка действительно может выводить углерод из атмосферы.

«Но для эффективного использования инноваций в переработке отходов нам необходимо более тесное сотрудничество между производственно-сбытовой цепочкой. Например, когда курицу забивают для потребления человеком, перья выщипывают и выбрасывают. Эти перья можно было бы творчески использовать в индустрии моды», – предлагает Кяэрияйнен.

Она считает, что полностью замкнутая, устойчивая индустрия моды – это достижимая цель, а не просто несбыточная мечта: «У нас может не оказаться выбора! Когда сырья станет достаточно мало, нам понадобится вся доступная земля для производства продуктов питания. Я считаю, что решение – возврат к мелкомасштабны местным культурам, таким как крапива, в сочетании с инновациями в области переработки и биотехнологиями – сочетание древних традиций и науки 21 века», – прогнозирует она.

Профессор Ниинимяки соглашается: «Сегодня мы потребляем в четыре раза больше текстиля, чем в 1970-х годах. 50 лет назад мы стали больше заботиться о своей одежде. Я считаю, что изменения могут пойти другим путем. Это просто вопрос изменения масштабности.»

Ниинимяки рассматривает проблемы текстильной промышленности не только как угрозу, но и как мощный стимул для инноваций. «Существует огромная нетронутая возможность создания ценности. Конечно, мода завтрашнего дня будет дороже, но нам просто стоит признать, что мы должны платить больше за одежду, которая у нас есть. Возможно, тогда мы станем ухаживать за ней тщательней».

Перевод Дарьи Смагиной