Родерик Кефферпютц: Белорусские протесты начались до сомнительных выборов в августе 2020 года, но резко разрослись после того, как стало ясно, что Лукашенко сфальсифицировал результаты в свою пользу. Можете ли вы объяснить, как возникло и набрало силу движение за демократию?

Павел Латушко: Артем Саков, Дмитрий Попов, Павел Северинец, Александр Шабалин, Владимир Цыганович.

[Пауза]

Я хочу начать с этих пяти имен. Сегодня в Беларуси 362 политзаключенных. И на сегодняшний день я решил начинать все свои интервью, признавая их борьбу, с перечисления пяти из них. Европа должна знать их имена. Фальсифицированные выборы стали первой провокацией протеста. Во-вторых, последовало массовое насилие. Я помню, когда отключили интернет и на три дня мы выпали из информационного доступа. Когда снова включился Интернет, я помню, как получал все эти сообщения на свой телефон, где были видео и фотографии массовых жестокостей полиции. Это было ужасно.

Вот тогда весь Минск, вся Беларусь вышли на улицы. Правительство встретило эти протесты с еще большей жестокостью. По оценкам, за последние восемь месяцев было убито девять человек. 35 тысяч человек арестованы и задержаны. ООН признала 4600 случаев пыток. Арестовано 500 журналистов. Этот список можно продолжить.

Белорусы злы и осознают себя преданными. Мы хотим свободы. Мы единственная страна в Европе, которая продолжает жить при диктатуре.

• 9 августа – Лукашенко заявляет об убедительной победе в выборах, что даёт ему переизбрание на шестой срок.
• 10 августа – Протестующие, осуждающие репрессии и фальсификацию выборов, собираются в городах по всей стране. Силы безопасности жестоко разгоняют их.
• 14 августа – Из Литвы Светлана Тишкановская обращается к международному сообществу с просьбой признать ее победителем и учреждает Координационный совет.
• 17 августа – Около 50 журналистов задержаны за один день за освещение информации о происходящих протестах.
• 19 августа – Лидеры ЕС обсуждают ситуацию в Беларуси в Совете Европы на фоне призывов к санкциям со стороны международных правозащитных организаций.
• 29 августа – Около 10 000 женщин проходят маршем по столице Минска, размахивая флагами, цветами и воздушными шарами.
• 13 сентября – 100 000 человек присоединились к митингу в Минске, идущему к резиденции президента, за день до встречи Лукашенко с Владимиром Путиным.
• 15 сентября – Организация по наблюдению за осуществлением прав человека разоблачает пытки и систематические избиения, которым подвергались сотни протестующих.
• 17 сентября – Европейский парламент признает Координационный совет «временным представительством людей, требующих демократических изменений» в Беларуси.
• 2 октября – Санкции ЕС направлены против высокопоставленных госчиновников и видных бизнесменов, поддерживающих режим.

Движение за демократию в Беларуси выделяется по двум причинам: заметное участие женщин и участие людей из культурного мира. Можете ли вы объяснить эти две динамики, и что они привнесли в борьбу?

Это уникально для нашего движения. Три женщины — лидеры нашего протеста. Они отважились заступиться за своих мужей, свою семью и близких им людей. Они были той искрой, которая давала другим смелость поступать так же. Я вспоминаю, как увидел этих женщин по телевизору, и подумал про себя: как мужчина, если моя жена борется за меня, буду ли я биться за нее? Конечно! Так что они стали примером и для многих мужчин.

“Деятели культуры были лидерами в этом протесте наряду со многими другими…”

И как бывший министр культуры и директор Национального театра Беларуси я горжусь людьми с культурной арены. Более 600 работников культуры подверглись репрессиям [арестованы, уволены с работы, находятся под запретом к участию в культурной деятельности]. Пока мы общаемся, несколько десятков из них отбывают срок в тюрьме.  Деятели культуры были лидерами в этом протесте наряду со многими другими — студентами, учеными, спортсменами, рабочими, пожилыми и молодыми. Все они объединились для нашей нации.

Социальные сети также сыграли особенно важную роль в вашем протестном движении.

Да. Социальные сети стали нашим инструментом свободы. Это позволило нам связаться со всеми видами белорусов, будь то через Telegram, Youtube, Instagram, Facebook или Twitter. И режиму это понятно. Сейчас мы пребываем в информационной войне. Сначала мы выигрывали. Теперь режим сопротивляется. Они заблокировали каналы Telegram. Сегодня снят наш инстаграм-сайт, заблокированы практически все региональные СМИ, а с мая по решению министра информации могут быть закрыты любые СМИ. В постановлении суда нет нужды. Любые СМИ также могут быть обвинены в экстремизме по решению генерального прокурора. Я хочу, чтобы ваши читатели осознали, что в Беларуси перестало существовать гражданское общество. Нет ни свободной прессы, ни свободы слова, ни права на протест, ни права создавать политическую партию. Есть только репрессии.

Еще в сентябре все европейские СМИ освещали наши масштабные демонстрации. На сегодняшний день информации о Беларуси нет.

Действительно, мы все еще находимся в разгаре пандемии, новостные циклы меняются, а внимание — ограниченный ресурс. Как Вы поддерживаете это движение активным?

В этом суть вопроса. Я думаю, что шоковый фактор остается, и он должен стимулировать действия европейских политиков. Эти массовые репрессии и жестокое насилие беспрецедентны для Европы. Лукашенко перешел все мыслимые границы и стандарты. Он даже дал государству лицензию на убийство. Он изменил закон, чтобы дать полиции право применять оружие против мирных демонстрантов. Шаг назад уже не сделать, и у него нет будущего. Не может быть возврата к прежнему укладу. Таким образом, остается только один вариант: победа. Мы боремся и стоим на своём. В белорусском народе заложен огромный эмоциональный потенциал. Они разгневаны, но они также боятся. Нам нужна снова возможность протестовать, и когда мы это сумеем, эти протесты будут массовыми. Они решат судьбу Беларуси. И остальной Европе стоит показать свою поддержку. Как европеец, я обращаюсь к европейцам.

Чем может помочь Европа?

Есть два пути. Во-первых, нам нужны эффективные, краткосрочные санкции. Они должны быть результативными и оказать настоящее влияние на режим Лукашенко. И они должны быть краткосрочными, потому что мы не хотим уничтожить белорусскую экономику.

• 17 ноября – 100 дней спустя выборов протесты продолжаются по всей стране.
• 19 ноября – Лукашенко клянется не передавать власть. Правозащитная группа «Весна» оценивает количество задержанных с августа более 25 тысяч человек.
• 9 февраля – Коалиция неправительственных организаций призывает ЕС предпринять более решительные меры, подчеркивая, что после выборов было арестовано 400 журналистов.
• 16 февраля – Силы безопасности проводят рейды в офисах и домах ряда правозащитных и медийных организаций и их сотрудников.
• 21 апреля – Национальное собрание Беларуси принимает несколько законопроектов, предусматривающих более жесткие меры в отношении активистов оппозиции и СМИ.

Однако прошло восемь месяцев, а таких санкций до сих пор нет. В недавнем опросе общественного мнения около 64% респондентов в Беларуси проголосовали за исключение Беларуси из международной платежной системы SWIFT. Это была бы самая мощная санкция. Не подвергат санкциям действия Лукашенко означает поддерживать его. Народ Беларуси просит санкций. Они не хотят продолжать жить при диктатуре. Если вы считаете, что санкции вытолкнут Беларусь в орбиту России, вы ошибаетесь. Это происходит несмотря ни на что. Через два-три года при нынешнем курсе у Беларуси останется нулевой суверенитет. Поэтому это тоже судьба Беларуси. Я направил публичное обращение Верховному представителю ЕС по иностранным делам Хосепу Борреллу (Josep Borrell) и до сих пор не получил ответа. ЕС обсуждает еще один пакет санкций, но неважно, сколько пакетов санкций вы обсуждаете и внедряете, важно то, что внутри этих пакетов. Вы наказываете малозначимые лица и второстепенные компании? Или бьёте по больному месту?

“Белорусская проблема — это европейская проблема.”

Мне говорили, что санкции не являются инструментом влияния и что они не приносят результатов. Без должных санкций, конечно, результата не будет. Поверьте, я был в правительстве Беларуси. Нам нужны реальные, жесткие санкции, а не косметические.

А после нам необходима международная политическая конференция на высшем уровне для обсуждения белорусского вопроса.

Таиланд, Мьянма, Россия, Гонконг — во всем мире мы свидетельствуем протесты за демократию и свободу. Что общего у этих протестов и в чем их различие? 

Между этой борьбой есть одно ключевое различие. Беларусь находится в Европе. Белорусская проблема — это европейская проблема. И это не только политический европейский кризис; это цивилизационный кризис. То, что происходит в Беларуси, полностью противоречит ценностям, правам человека и праву на свободу, которые олицетворяет Европа. Беларусь представляет историческую задачу Европы.